И снова черновики:
Он послушно опустился в кресло у окна и стал ждать. Прошло более получаса, но никто не появлялся. Иоганну уже надоело разглядывать великолепно ухоженный сад, в глубине которого важно расхаживали павлины. И тут он услышал мягкие, неторопливые шаги.
В комнату в сопровождении офицера в звании штандартенфюрера вошел человек лет тридцати пяти, среднего роста, сухощавый. На нем был серый плотный костюм в "елочку", а под пиджаком, несмотря на жару, черный джемпер. Опустившись в кресло, он устало разбросал руки и пристально посмотрел на Вайса черными, глубоко впавшими глазами.
Вайс приподнялся в своем кресле, но человек этот сделал нетерпеливый жест рукой, Вайс снова сел, давая незнакомцу возможность пытливо осмотреть себя и, в свою очередь, так же пытливо разглядывал его.
читать дальшеТемные, гладко причесанные волосы, большие хрящеватые уши, тонкий, с горбинкой нос, защемленный на переносице строгими морщинками. Более глубокие морщины опускались от крыльев носа к углам жестко сжатых губ. Острые скулы, впавшие щеки, под глазами коричневые тени. Кожа желтая, но не от загара, а такая, какая бывает у людей с больной печенью. Сливаясь, эти черты придавали незнакомцу облик скорее привлекательный, чем отталкивающий.
Иоганн мог ограничиться и меньшим перечнем примет, чтобы установить, кто перед ним. Это был не кто иной, как Вальтер Шелленберг, бригаденфюрер СС, генерал-майор полиции, начальник Шестого отдела главного имперского управления безопасности. Но он продолжал с искренним любопытством разглядывать Шелленберга, безошибочно угадав, что тому это может показаться только лестным.
- Однако вы молоды, - сказал Шелленберг без улыбки.
- Если это недостаток, то со временем я исправлю его.
- И смелы, - добавил Шелленберг.
- Виноват, господин бригаденфюрер! - Вайс вскочил, вытянулся.
- Сядьте, - приказал Шелленберг. - Я имел в виду ваше поведение не здесь, передо мной, а на границе.
- У меня есть достойный пример, которому я бы хотел следовать, сказал Вайс и твердо взглянул в глаза Шелленберга.
Тот чуть улыбнулся.
- И к тому же честны. Не слишком ли много для одного человека?
- Для человека, который служит вам, - нет! - лицо Вайса не дрогнуло.
- Вы находчивы. - добавил: - Вилли Шварцкопф был крайне удивлен, что вы не сочли возможным поделиться с ним впечатлениями о своей новой службе.
- Разговоры о службе нам строжайше запрещены, мой бригаденфюрер.
- Кем?
- Самим содержанием нашей работы, - быстро нашелся Вайс.
- И она вам нравится?
- Я служу рейху.
- В таких случаях принято отвечать - фюреру.
- Так точно, мой бригаденфюрер!
- Ну что ж, вы, кажется, отлично разобрались в тонкостях нашей службы, - многозначительно сказал Шелленберг. Спросил после паузы: - У вас есть ко мне вопросы?
- Я счастлив увидеть вас, мой бригаденфюрер!
- Это все?
Вайс промолчал. Наблюдавший за этим диалогом офицер за всё это время не проронил ни слова, только смотрел недоверчиво и внимательно. На вид ему было лет сорок пять, на висках уже виднелась седина, и в отличие от большинства офицеров, которых Иоганну довелось видеть раньше, он не вытягивался перед своим шефом по струнке, хотя и держался почтительно. Вайс мысленно сделал себе пометку при первой же возможности узнать об этом человеке побольше. На всякий случай.
Шелленберг, пристально глядя в глаза Вайса, вдруг объявил:
- Запомните еще одну вашу кличку - "Фред". Она будет существовать только для моих личных распоряжений. - Помедлил, протянул Вайсу заложенное в пластмассовую обложку удостоверение, приказал: - Прочтите.
В удостоверении значилось:
«Предъявитель, 178 см роста, 72 кг веса, серые глаза. Имеет право ездить по всем дорогам рейха, генерал-губернаторства, Франции, Бельгии, Голландии, въезжать в запретные зоны, концлагеря, гарнизоны войск СС и вермахта на любой машине в гражданской или военной одежде и с любым пассажиром (или пассажирами). Удостоверение действительно лишь при наличии фотографии.
Подпись: рейхсфюрер СС (Гиммлер), начальник гестапо (Мюллер), начальник ОКВ (Кейтель), начальник СК (Кальтенбруннер).»
- Мощный документ, - сказал Вайс, почтительно возвращая удостоверение Шелленбергу.
Тот небрежно бросил его на столик, приподнялся и, подавая Вайсу руку, сказал:
- Надеюсь, если вы и впредь будете столь же исполнительны, ваша фотография, возможно даже в ближайшее время, понадобится для этого документа.
Вайс пожал протянутую ему руку, поклонился и направился к двери. Внезапно он был остановлен.
- Почему вы не донесли партии о некоторых преступных действиях капитана фон Дитриха? - спросил Шелленберг.
Вайс быстро обернулся и решительно ответил:
- А потому, что мой непосредственный начальник господин фон Лансдорф не давал мне об этом никаких указаний.
- Вы не выполнили долга наци.
- Я руководствуюсь в первую очередь своим служебным долгом.
- Вы хотите сказать, что существует какое-то различие между долгом перед партией и служебным долгом?
- Я этого не говорил, - сказал Вайс.
- Но я вас так понял.
- Вы хотите так меня понять? - спросил Вайс.
- А вы не хотите, чтобы я вас так понял?
Иоганн знал, что у Шелленберга отношения с Гиммлером отличные, а с Борманом - почти враждебные. И решился на отчаянно смелый поступок.
Сделав шаг вперед, объявил:
- Да, вы меня правильно поняли, мой бригаденфюрер.
Шелленберг сжал губы, острые скулы еще резче выступили на его желтоватом лице. Он долго молчал, не спуская испытующего взгляда с лица Вайса, потом неожиданно улыбнулся, сказал дружелюбно:
- Господин фон Лансдорф - мой друг, и его благожелательный отзыв о вас послужил дополнительной причиной того, что отныне вы будете числиться в моем личном списке как "Фред". И я отвечу доверием на ваше доверие. Не исключено, что в ближайшие дни фюрер, возможно, подчинит абвер рейхсфюреру. Тем самым вы получите возможность вновь встретиться с некоторыми своими прежними сослуживцами, в том числе и с капитаном фон Дитрихом. - И Шелленберг снова, на этот раз многозначительно, тверже пожал руку Вайсу.
Очередную встречу профессор назначил Иоганну в укромном, заросшем длинноветвистыми плакучими ивами местечке на берегу озера Хавель. Когда они обсудили все первостепенные вопросы, Вайс не удержался от расспросов о загадочном офицере, виденным им в день знакомства с Шелленбергом.
- Штандартенфюрер Штирлиц? - задумчиво проговорил профессор, нахмурившись. - Нет, у меня он не бывал, так что о нём мне вам рассказать нечего. Знаю только, что он один из ближайших помощников Шелленберга, своего рода негласный его заместитель.
Вайс приуныл. Он очень рассчитывал узнать от профессора хоть что-нибудь об этом человеке.
- Может, запросить у наших? - неуверенно спросил он.
- Я попробую, - согласился профессор. - А что, сильно вам досадил?
- Нет, - ответил Вайс. - Но меня беспокоит его поведение, - он не заискивает перед своим шефом, как большинство офицеров, но при этом держится подчеркнуто уважительно.
Профессор пообещал дать Вайсу знать, если появится какая-либо информация, и договорившись о следующей встрече, они расстались.
Иоганн не знал, да и не мог знать, что в тот самый день, когда он впервые познакомился со своим новым шефом, штандартенфюрер Штирлиц, - а именно он сопровождал Шелленберга, - отправил в Центр шифровку с запросом информации по оберлейтенанту Иоганну Вайсу, работавшему в абвере, а ныне попавшему на службу во внешнюю разведку. У Штирлица были на то свои причины: он терпеливо и скрупулезно добивался своего нынешнего положения в структуре Третьего рейха и дружественного расположения шефа внешней разведки, а потому с недоверием относился ко всем вновь прибывающим людям, - в лучшем случае, это будут немецкие офицеры, в худшем же, ими могут оказаться агенты разведки других стран. Штирлиц прекрасно понимал, что мало самому добыть необходимую информацию и не попасться, нужно ещё сделать так, чтобы эта информация не досталась никому больше. За годы службы он сталкивался с самыми разными людьми и прекрасно знал, как опасно недооценить противника, а этом Вайс глупцом определенно не был.Наверное, когда-нибудь я соберусь с мыслями и напишу то, что собиралась.
Хотя бы потому, что нежно люблю
герра Шелленберга оба произведения и хочу
убедиться, что пока ещё могу писать что-то отличное от пояснительных записок и официальных писем почитать что-нибудь лёгкое приключенческое, а не серьёзное и патриотическое. Потому как серьёзное и патриотическое за меня уже написали
(и мастерски!), а вот простого шпионского счастья как-то не додали в обоих случаях.